Григорий Дашевский
Премия Андрея Белого 2011 присуждена за перевод книг Рене Жирара «Козел отпущения» и «Насилие и священное».
Ясность безысходности (М. Гаспаров) // Weekend № 43, 2008; Софринские плоские люди (С. Круглов) // Weekend № 45, 2008.
Поэт, переводчик, литературный критик. Закончил классическое отделение филолог. фак-та МГУ (1988). Преподавал латинский язык в школе (1990-1992); в 1993-1994 читал курс «История римской литературы» в МГУ; с 1993 сотрудник кафедры классической филологии РГГУ. В 1995-1996 литературный обозреватель газеты «Коммерсантъ»; с 2007 литературный обозреватель еженедельника «Коммерсантъ-Weekend». Переводит с английского, французского, немецкого языков.
Премия Мориса Ваксмахера (2010).
Работы
Книги
Папье-маше. М.: Весть, 1989.
Генрих и Семен. М.: ОГИ, 2000.
Дума иван-чая. М.: Новое литературное обозрение, 2001.
Несколько стихотворений и переводов. М.: Каспар Хаузер, 2014.
Стихотворения и переводы. М.: Новое издательство, 2015.
Переводы
Фрэнсис Йейтс, Джордано Бруно и герметическая традиция. М., Новое литературное обозрение, 2000 (с англ.).
Олдос Хаксли, Серое преосвященство (совм. с В. Голышевым). М.: Московская школа политических исследований, 2000 (с англ.).
Дитрих Бонхёффер, Хождение вслед. М.: Изд-во РГГУ, 2001 (с нем.).
Ханна Арендт, Люди в темные времена (совм. с Б. Дубиным). М.: Московская школа политических исследований, 2004. (с нем. и англ.).
Зигмунт Бауман, Свобода. М.: Новое издательство, 2006 (с англ.).
Рене Жирар, Насилие и священное. М.: Новое литературное обозрение, 2006, 2-е изд. 2010 (с франц.).
Рене Жирар, Козел отпущения. СПб.: Изд-во Ивана Лимбаха, 2010 (с франц.).
Ханна Арендт, О насилии. М.: Новое издательство, 2012 (с англ.).
Из текстов
Стихи 1990-х – 2000-х годов
Ковер
«Давай, ты умер» – «Да сколько раз
уже в покойника и невесту» –
«Нет, по-другому: умер давно.
Пожалуйста, ляг на ковер, замри.
Нету креста, бурьян, но я
бываю и приношу букет.
Вот чей-то шелест – не твой ли дух:
я плачу, шепчу ему в ответ» –
– «Лучше я буду крапива, лопух:
они лодыжки гладят и щиплют.
Новое снизу твое лицо –
шея да ноздри да челка веером».
Тихий час
Тот храбрей Сильвестра Сталлоне или
его ф о ток а рточки над подушкой,
кто в глаза медсёстрам серые смотрит
без просьб и страха,
а мы ищем в этих зрачках диагноз
и не верим, что под крахмальной робой
ничего почти что, что там от силы
лифчик с трусами.
Тихий час, о мальчики, вас измучил,
в тихий час грызёте пододеяльник,
в тихий час мы тщательней проверяем
в окнах решетки.
Близнецы
Близнецы, еще внутри у фрау,
в темноте смеются и боятся:
«Мы уже не рыбка и не птичка,
времени немного. Что потом?
Вдруг Китай за стенками брюшины?
Вдруг мы девочки? А им нельзя в Китай».
Ни себя, ни людей
Ни себя, ни людей
нету здесь, не бывает.
Заповедь озаряет
сныть, лопух, комара.
Ноет слабое пенье,
невидимка-пила:
будто пилит злодей,
а невинный страдает,
побледнев добела.
Но закон без людей
на безлюдьи сияет:
здесь ни зла, ни терпенья,
ни лица – лишь мерцает
крылышко комара.
Марсиане
Марсиане в застенках Генштаба
и содействуют следствию слабо
и коверкают русский язык
«Вы в мечту вековую не верьте
нет на Марсе ничто кроме смерти
мы неправда не мучайте мы»
Март позорный
Март позорный рой сугробу яму
Розоватых зайчиков не ешь
Кости имут ледяного сраму
Точно ты уже отсутствуешь
Огнь
Огнь живой поядающий, иже
вызываеши зуд сухость жжение
истончаеши нежные стенки,
преклони свое пламя поближе
прошепчи что я милый твой птенчик